Дорогие друзья! Мы начинаем печатать книги статьи  самого закрытого ученого нашей страны. Нет, Вы не думайте, что он был закрыт как Королев и другие секретные ученые СССР и теперешней России, он не был диссидентом как Солженицын, которого вывозили из СССР на отдельном самолете и жил он в Америке на границе с Канадой по слухам имея 20 гектар леса, в котором стоял дом и еще отдельный дом специально для его кабинета. Игорь Николаевич был просто ученым, занимающийся экологически чистыми видами транспорта и это было страшнее диссидентства, ведь они диссиденты были нужны и их с почетом выдворяли из страны, а слова же, сказанные в защиту И.Н., карались жестоко, во всяком случае, я знаю двоих: один второй секретарь райкома партии (дети его звали дядя Ваня) он был наш сосед по даче в Купавне, его на столько замордовали, что он получил инфаркт, а ему было всего сорок с небольшим лет,  второй ректор института гражданской авиации Голубев, его после звонка И.Н. уволили с работы.

СССР жило на нефти и экологические виды транспорта ей были не нужны, как не нужны и теперешней России. Поэтому я хочу рассказать о человеке, который всю свою сознательную жизнь посвятил великому служению России. К сожалению, он родился не в той стране или не в то время, всего скорее он опередил свое время на столетие, но родится, он мог только в России. Россию он любил безгранично, как и науку, но для России.

Небольшая справка:

Родился в городе Бердянске Запорожской области в 8 июля 1937 года, умер 10 октября 2013 года. Похоронен на Перепеченском кладбище.

Русский, православный, правда, в письме к Патриарху Алексию II, он сказал: «Я ученый и не верю в Бога, но видно Бог верит в меня, давая мне право самому быть человеком.

1956 году поступил в МАИ и кончил факультет самолетостроения, дальнейший путь проследите на страницах рукописи.

Я же попытаюсь сказать о том, о чем он никогда не рассказывал в своих книгах, статьях и письмах.

Со второго курса института начал заниматься экологическими видами транспорта. С начала 70 годов прошлого века (в это время он уже кандидат наук) отчетливо понимает, что если не прекратить необдуманное сжигание углеводородов произойдут необратимые процессы с нашим климатом на земле. Начинается безнадежное сражение с Политбюро, ЦК партии и Госпланом. Силы не равны. Заставить замолчать его не удается.

Тогда принимается решение его просто уничтожить. Все попытки оказались напрасны, не одно не сработало, причем, когда очередное покушение не срабатывало, ему говорили: «Все равно подловим», и подловили.

После шести (это то, что мы знаем) неудачных покушений, решение было уволить его с работы с неофициальной формулировкой «Чтоб не был таким умным» Это было перед Олимпиадой. В России сотни евреев мечтали покинуть родину, но им не давали выездные документы, а тут такое счастье, если на общем собрании ученых ты поднимешь руку за то, что Колпачиев Игорь Николаевич не достоин занимаемой должности, то тут же, получишь заветные документы. Самое смешное было в том, что несколько делегаций из других институтов находящихся в других городах СССР приехали на это совещание Госплана, но их вообще не пустили даже в помещение, где проходило собрание. Понятно было и самое страшное предательство, когда его ученик, которому он помогал делать кандидатскую диссертацию, вышел на трибуну и начал говорить. Слушать было стыдно. Он не был евреем, но он не был и русским, ему сказали, что если он не прочтет текст, который ему написали, то он не защитит диссертацию,  он прочел.

Уволили его летом, но видно, сознание того, что он все еще жив, не давало покоя, а мы расслабились, ведь они сделали всё, что хотели, отлучили его от науки. Видно сознание, что его невозможно отлучить от науки, не давало спать спокойно, и было совершено самое страшное покушение – его было решено сжечь заживо. Дело в том, что у нас был старый запорожец, он был у инвалида 7 лет, весь прогнил, и мы решили отремонтировать его. И один из бывших сослуживцев предложил свой гараж для ремонта. У него была сварка, это значило, что восстановить запорожец мы сможем.

Это случилось 4 февраля 1981 года. Мы утром как уже несколько дней заваривали дыры на несчастном запорожце, осталось заварить пол под педалями. Самое сложное было в том, что И.Н. с 22 лет был болен болезнью Бехтерева, у него к этому времени позвоночник совсем не гнулся, т. е. для того чтобы заварить пол под педалями ему необходимо влезть в салон и там зажечь горелку. Продумано было все идеально. По стене гаража до самой двери стояло 11 канистр  с другой стороны почти в плотную к двери два баллона: кислородный и ацетиленовый, гремучая смесь из которой не выбраться. Было 4 часа дня, погода была сумеречная, небо закрыто густыми облаками И.Н. вошел в гараж уже взял горелку, а я закрываю дверь и вдруг облака расступаются и в узкую щель еще не закрытой двери пробивается яркий луч и падает на капот машины, а там скол краски и если ее не заварить, то ржавчина обязательно проступит и будет испорчен вид маши.

Решаем заварить скол. Зажигает горелку и пламя до потолка, у меня столбняк, он бросает горелку, и она падает вертикально вверх, и бежит перекрывать ацетилен.

Результат: разговор о коже не стоял, обуглилась кость, свернулись сухожилия, мышца поджарилась, остались нетронутыми пальцы и все выше локтя. Это был последний привет от Советского Союза. Самое главное, молодой врач вступил в борьбу с ЦК за спасение руки И.Н. и победил их, помогал ему главный врач института Склифосовского и они спасли руку, на ней даже следов ожогов не осталось. Это уже другая история, о враче, который мечтал, что бы с тяжелейшими ожогами могли выживать и жить нормальной жизнью. Ему этого не дали сделать. На защите докторской от несправедливости, не выдержало сердце, на защите докторской он и умер. С ним умерло и его удивительное лекарство, которым его ученик вылечил руку Игоря Николаевича.

Печатая книги и статьи на сайте, по возможности построюсь сообщать, какую реакцию они имели для России и мира.

Татьяна Петровна Колпакчиева